vanyok.okis.ru

Поставив в центр своего внимания проблему бытия, античные философы не могли обойти вопрос о том, подвержено ли изменению само бы­те или же оно неизменно, постоянно. Правда, представители Милетской школы не ставят этот вопрос во главу угла, сосредоточив внимание на рас­смотрении проблемы бытия как субстанции, первоосновы, но уже второе поколение античных философов, прежде всего Гераклит и Парменид ставят эту проблему в центр своего внимания. При этом в трактовке этой проблемы они стоят на прямо противоположных позициях.

Гераклит, как уже говорилось, избрал в качестве первоначала огонь и, надо полагать, не случайно. Огонь самая динамичная из стихий. И кос­мос, подобно огню, пульсирует, изменяется. Все рождается из противоположностей, ибо «одно и то же живое и умершее, проснувшееся и спящее, молодое и старое, ибо первое исчезает во втором, а второе - в первом». По мысли Гераклита, война, распря является источником изме­нения и рождения. Логос, который правит миром, выступает сущностью судьбы, порождает все, соединяя противоположные стремления. Гераклит является, по существу, основоположником объективной диалектики, диалектики мира, которую значительно позже, более чем через две тысячи лет, разработают Гегель и Маркс.

Иной точки зрения на природу бытия придерживается Парменид, ко­торый и вводит это понятие в философию. По его мнению, бытие едино и неделимо, вечно. Небытия во Вселенной нет, бытие не может ни возни­кать, ни исчезать. Согласно же мнению толпы, в мире существует и воз­никновение и уничтожение. Поэтому, говорит Д. Лаэртский, «философию он разделил надвое на философию истины и философию мнения», «... критерием истины называл он разум, в чувствах же, - говорил он, - точно­сти нет» [7, с. 339].

Другая важная мысль Парменида в его учении о бытии заключается в том, что он отождествляет бытие и мышление. «Одно и то же есть мысль и то, о чем мысль существуем. Ибо ведь без бытия, в котором ее выраже­ние, мысли тебе не найти», - говорит он в поэме «О природе» [1, с. 235]. Тем самым Парменид констатирует, что единство бытия, бытие как единое не может быть представлено вне мысли. В чувственно-вещественном пла­не бытие всегда разорвано фрагментарно, чтобы быть единым, неизмен­ным и завороженным, оно должно слиться с мыслью, быть ее выражением.

Ученик и приемный сын Парменида Зенон Элейский в доказательство невозможности движения выдвигает апории (затруднение, недоумение - авт.) «Ахиллес и черепаха» и «Дихотомия», «Летящая стрела». Апория «Ахиллес» утверждает, что быстроногий Ахиллес не догонит черепаху, так как пока он пробежит отделяющее его от неё расстояние, она поползет вперед, и так до бесконечности. Апория «Дихотомия» говорит о том, что движение вообще не может начаться, ибо, прежде чем пройти весь путь, необходимо пройти его половину, а прежде чем пройти половину, нужно пройти четверть, и т. д. Апория «Летящая стрела» тоже говорит о невоз­можности движения, так как, поскольку стрела в каждый момент занимает равное себе место, то, выходит, что движение есть просто сумма покоев. Эти апории, на первый взгляд наивные и даже абсурдные, в действитель­ности констатируют трудность отображений движения в понятиях, в мыс­лях. А раз движение немыслимо, то оно и не существует по истине, а есть только во мнении.